Мужчине — женщина. Ребенку — родители. Продавцу — покупатели. Начальнику — подчиненные.

Но зачем все это?

Для чего?

Кто-то скажет: "Люди — стайные существа, и по одиночке не выживают".

В этом есть доля истины. Один человек, по устоявшемуся мнению, не может реализовать все свои потребности. Невозможно в одном лице сочетать и охотника, и земледельца, еще и обувных дел мастера, а если не дай бог потребуется — еще и врача.

Но представим, что все это как-то реализовано без человеческого участия. Есть человек и некий абстрактный сервис, который по его запросу реализует те или иные его потребности — доставляет еду по заказу онлайн, причем с помощью дрона. А на складе его заказ собирают в контейнер другие дроны. В процессе путешествий человека перемещает по условному городу такси-автопилот, а далее — самолет-автопилот. Любой его информационный запрос мгновенно реализуется интернет-поисковиками. Если гаджет сломался, или предмет бытовой техники, компонент умного дома вышел из строя, это будет отслежено, диагностировано онлайн, и при необходимости демонтировано, заменено на новый компонент — как и в других случаях — посредством автоматических роботов-доставляторов и роботов-инсталляторов. В случае травмы или недомогания, будет проведена полная диагностика организма человека и активирована исключительно точная процедура лечения — вплоть до роботизированной операции — исключительно без участия какого-то другого человека…

Нужен ли будет в рамках такой вымышленной утопии человеку другой человек?

"А поговорить?" — спросите Вы.

А о чем говорить?

О чем мы вообще говорим?

Ну, давайте вспомним, о чем мы обычно говорим с другими людьми?

Чаще всего — о своих нерешенных проблемах, о горестях и печалях, бывает, что хвастаемся чем-то, но только потому, что есть кому, есть перед кем, и еще — потому что раньше этого не было.

А теперь смотрите — проблем нет, печалиться не о чем, хвастаться тоже нет смысла — потому что все как бы всегда хорошо. Не стало ни лучше, ни хуже...

… правда, кто знает, может это уже и не очень хорошо… но и не очень плохо, как минимум.

Но совершенно ясно, что в данной ситуации нет нужды говорить хоть о чем-то. Поэтому, это нормально, что — не с кем говорить.

Описанная ситуация утопична.

Но есть и реальная ситуация, которая, хоть и далека от описанной, но — не слишком.

Мы давно уже предпочитаем минимальный контакт с другими людьми без необходимости. То, что можно уладить по телефону, имейлу, мессенджеру, мы стараемся уладить без личного контакта. Живые очереди, в которых люди успевали обсудить все случившееся за год, с успехом заменены электронными номерами — все сидят в своих углах и смотрят на табло — всех это устраивает, и особенно то, что никто не пролезет без очереди. И никто ни о чем не говорит.

Живых экскурсоводов в музеях с успехом заменили электронные гарнитуры, говорящие на всех языках. В магазинах проще и результативнее воспользоваться услугой электронного консультанта по любому виду продукции. А оплатить покупку покупатели все чаще предпочитают в кассах самообслуживания: здесь тебя уж точно не обсчитают, и баллы на твою карточку постоянного клиента начислят — не забудут.

К услугам живого человека теперь обращаются лишь представители уходящих поколений — им трудно пользоваться всеми этими сенсорными экранами — они ждут от них тактильный отклик, в то время, как более молодое поколение давно ни в чем таком не нуждается.

А в последнее пару лет нас успешно отучили от рукопожатий и мимических реакций, спрятанных под маской. И когда нам придется общаться с роботами гуманоидного типа — лишенных мимики, мы уже будем к этому готовы — столь необходимая прежде мимическая обратная связь более не есть первостепенная необходимость.

Оставим за скобками мысль о том, что все это — заговор, что это устроили рептилоиды с альфы центавра или тайное правительство масонов. Это сейчас не важно.

Попробуем вспомнить, в каких случаях нам действительно требовался другой человек, и что это были за проблемы, которые мы не могли решить в одиночку?

В принципе, и сегодня есть охотники, способные выйти в одиночку на медведя или льва. Конечно, когда-то требовалось много людей, чтобы заманить мамонта в яму, правда, мамонты с тех пор вымерли, а охотничьи технологии продвинулись в пользу минимизации отряда вплоть до одного участника, каков бы ни был зверь.

А вот с чем действительно не может справиться один человек, так это с организованной группой других людей, посягающих на его ресурсы.

Более, чем войны и внешний враг, нас никогда ничего не сплачивало.

Если вы обратитесь к истории, мои дорогие читатели, вы узнаете, что долгие тысячелетия самой достойной “профессией” или “призванием” для мужчины (а только они долгие тысячи лет и считались полноценными людьми, а женщины и дети таковыми не считались) — это было военное дело. И хотя воины формально считались ниже царей и жрецов, но быть царями оказывалось совершенно недоступно для большинства людей, а чем занимаются жрецы, и их взаимодействие с высшими сферами — для всех, кроме них самих было просто непонятно. Поэтому, быть воином было высшей честью для человека в подавляющем большинстве случаев.

Одинокий земледелец, богатый торговец, талантливый поэт и певец, путник повидавший весь мир — все они не могли сравниться с отважным воином, вокруг которого сплачивался весь его отряд, вся его армия, вся его страна, для которой он шел в бой — защищать или отнимать, спасать или убивать — это уже не имело решающего значения. Человек, способный объединить вокруг себя других людей уже был велик. Он нужен был стране для великих свершений, которые были непосильны каждому из её жителей по отдельности.

До сих пор военные победы являются сверкающими айсбергами нашей национальной идеи. И мы предпочитаем не заглядывать ниже его ватерлинии, где кроется истинная и чудовищная цена всего этого. Прежде всего для нас ценно то, что мы едины в этом величии.

К счастью, кроме военного вектора есть и другие — менее заметные, в честь которых не проводятся парады ценой в миллионы и миллиарды, но тоже — масштабные свершения, к которым большое количество людей прямо или косвенно ощущает свою причастность.

Космические победы СССР — запуск первого Спутника, первый полет человека в космическое пространство, первые посадки на Луну и Марс — эти достижения значимы для каждого жителя нашей страны. Люди могут оценивать их разными линейками — для кого-то это “утерли нос Америке”, для других “победа советской науки”, для третьих “Начало космической эры всего человечества”, но для всех это величайший объединяющий фактор — второй после войны. А может быть и первый.

Каждый человек — где бы он не работал, чувствовал свою причастность. Он мог быть инженером в одном из предприятий космической отрасли, а мог быть учителем в школе, которая растила будущих космонавтов… и даже если он просто подметал улицы, он чувствовал, что метет звездную пыль по космическим проспектам, по которых ходят те, кто запускают корабли в космос. Нельзя быть непричастным к великому, живя в великой стране!

Когда СССР сбавил свои космические скорости, а люди стали работать каждый на себя, разобщение довело до того, что в наших подъездах появились кодовые замки, двойные стальные двери на лестничных площадках, заборы с колючей проволокой вокруг жилых домов, травматические пистолеты и электрошокеры в карманах — внутри своей страны. И даже страна стала поменьше.

Исчезновение великой идеи отменило необходимость общаться, а встречный в сумерках человек стал казаться потенциальным врагом. Мы когда-то вместе запускали станции на Венеру, но теперь у нас нет этого общего дела.

Нам не о чем говорить.

Мы не нужны другу другу.

Каждый из нас поодиночке неплохо справляется.

Но и не слишком хорошо, чтобы чем-то гордиться… впрочем “гордиться” — не самое подходящее слово… оправдать свое существование — вот, это уже ближе к смыслу — смыслу существования человечества.

А в чем его смысл?

Ответа на этот вопрос нет. Однако, когда наша жизнь становится бессмысленной, мы очень ясно и болезненно это воспринимаем. Каждый из нас в отдельности скатывается в околодепрессивное состояние, а потом и страна, потеряв национальную идею, разваливается на части… следом и весь глобус оказывается заражен каким-то странным вирусом, который одновременно бессимптомный, и убивает всех, от которого лучшее средство “каникулы” и вакцина, которая не гарантирует ни от чего…

Это состояние называется “бесполезностью”. Для чего-то мы были нужны, как бы чудовищны мы не были в своей жестокости и войнах. Как бы суровы мы не были прокладывая БАМ и запуская ракеты — злые мы нужнее, чем мягкие и бессильные, безыдейные. Нам самим в таком состоянии никто не нужен.

Кто-то считает, что человечество — вирус Вселенной. Им инфицируют планеты, а дальше он пожирает планету, её ресурсы, её флору и фауну, но добреет размягчается и становится уже ни на что не способен — отдельные его представители теряют связь между собой, и тогда он перестает быть единым целым. И планета поглощает остатки этой инфекции, обретая иммунитет от возможных в будущем подобных заражений. Посмотрите на Венеру — она более непригодна для жизни. И в этом, возможно, её превосходство над Землей и Марсом…

Впрочем, это лишь одна из версий.

Я склоняюсь к другой.

Мы действительно мало что значим по одиночке. Каждый из нас способен на многое, но потенциал одного человека может раскрыться только в содружестве и тесном созидательном контакте с другими людьми.

У нас есть некий эффективный околокомфортный диапазон, в котором мы может активировать свои способности — это когда нам чего-то не хватает. И жизнь неспроста держит нас немного “в черном теле” — там мы не расслабляемся. Нужда, надуманные цели — типа, доказать что-то американцам, китайцам, рептилоидам — тоже, пусть и с низким КПД, заставляют нас шевелиться. В перспективе мы откажемся от доказательств. Мы сейчас на распутье, но наверняка нас ждут действительно значимые цели, обусловленные как стремлением к выживанию, так и пониманием, что без этих целей мы не нужны ни друг другу, ни Вселенной.

Человеку нужен человек не для “поговорить”, не для продолжения рода, которое само по себе не может быть самоцелью, а лишь перекладыванием на плечи потомства тех идей и целей, которые сегодняшнее поколение не смогло ни осознать, ни воплотить.

Человек нужен человеку для достижения тех рубежей и ступеней, которые по одиночке — ну, совсем никак. Когда мы разобщаемся, нас деактивируют. Но когда мы сплачиваемся, нам выделяют и ресурс, и необходимую информацию — она приходит в головы некоторых из нас. Быть может они и сами не осознают своей роли — их просто тянет на Марс. Не спрашивайте их — “Зачем?”, или — “Почему именно ты?” — они не знают. И это — не их выбор.

Быть впереди — это вообще не выбор человека, но долг. Если он выбирает покинуть свое место, вы знаете, что происходит. По сути, выбора нет, кроме выбора “согласиться с этим”.

Быть нужными по настоящему друг для друга мы можем лишь для чего-то великого, значимого, выходящего за пределы всего нашего предыдущего опыта. Это проявляется на всех уровнях — от семьи, в которой угасают чувства и общение, когда все благополучно, но лишено азарта, новизны, авантюрных идей, включая атмосферу в рабочем коллективе, где стабильная высокая зарплата, но беспросветная рутина в делах — это не надолго, и охватывая человечество на самом глобальном уровне — в масштабе стран, их содружеств и всего голубого шарика, подернутого легкой дымкой облаков — все там приходит в уныние — от экономики до культуры, и людям становится не о чем поговорить, если нет великой цели, оправдывающей их существование.

Мы неплохо жили с 80-х годов прошлого столетия до окончания нулевых. Вместе с повышением нашего экономического благополучия терялись цели, и вот мы в кризисе. Не мы — страна Россия. В кризисе весь Мир. И пандемия, охватившая его — лучшее тому подтверждение. Мир стряхивает нас с насиженных пней, и мотивирует заняться чем-то, что оправдало бы поглощение ресурсов ради одного только комфорта.

В конце концов, если сегодня не направить ресурсы нашей планеты на достижение новых целей, расширение ареала обитания и новых ресурсных территорий, завтра для этого шага просто не будет ресурсов. Или не будет нас. Потому что, те, кто не нужны друг другу, они не нужны ни Земле, ни Вселенной.

Именно поэтому сейчас с новой силой активируются космические программы, и прежде всего — пилотируемые, цель которых доставить человечество на поверхность других небесных тел, дать им возможность закрепиться, раскинуть сеть городов и исследовательских баз, научиться добывать все необходимое, построить космодромы для следующих прыжков…

Иногда мне встречаются предложения: “Прежде чем лететь в космос, не лучше ли навести порядок на Земле?!”.

Нет, не лучше.

Для начала представьте, если бы ваша мама не решалась покормить вас, перепеленать, когда вы описались, прежде чем навела бы порядок в жилище? Есть дела поважнее такого условного порядка.

Потому что, вы — её будущее, её перспектива. А порядок — это прошлое, это принципы и правила, которые были заведены когда-то, еще до вашего рождения, и по-хорошему — должны постоянно меняться.

Лично мне кажется, что люди — это вообще не про порядок. Еще в античные времена — у греков, например, — слово “порядок” звучало как “Космос”. Стремление к нему не может быть связано с деятельностью в пределах Земли.

Чтобы навести порядок на Земле, человек человеку не нужен. Он вообще на Земле не нужен. Стоит ему исчезнуть с её поверхности, как порядок наведется сам собой — с этим наша планета справится. Да и кто когда-когда нибудь видел порядок в творческой мастерской? — там царит хаос. Рождение нового — это всегда беспорядок. Порядок — это смерть. Порядок не приемлет изменений — это застывшая фаза.

Жизнь = беспорядок.

Вы видели когда-нибудь жизнь под микроскопом? — все это кипение микроорганизмов, клеток, пожирающих друг друга — это все не знает ни порядка, ни равновесия, и именно благодаря этому развивается, усложняется, мутирует, вытесняет менее конкурентное, занимает его место, занимает все место — сначала в своей луже, потом в океане, выходит на сушу, охватывает всю планету, и даже пытается перепрыгнуть на соседнюю.

Жизнь — наиболее перспективное состояние материи, к которому материя пришла за миллиарды лет своей эволюции от Большого взрыва, через выгорание массивных звезд, через взрывы сверхновых и органический синтез в туманностях под действием жесткого излучения и звездного ветра.

Жизнь изменит Вселенную до неузнаваемости. Тот мир, который мы видим сейчас в самые большие телескопы, через миллиарды лет станет иным — неживой материи в нем не останется. Жизнь охватит своим влиянием весь материальный ресурс Вселенной. В ход пойдут даже черные дыры — жизнь найдет способ, как извлечь из них поглощенную материю, потому что все это — ресурс, необходимый для жизни — каждая субчастица будет возвращена или её потенциал будет использован для чего-то важного — нырков в иные пространства-времена, где тоже есть интересующие живую материю Вселенной ресурсные потенциалы.

Эта бесконечная трансформация мира вряд ли кому-то из моих читателей покажется порядком, или чем-то системным, организованным. Если вы читали фантастические истории о том, как ученые изобрели вещество, которое растворяет в себе все другие, превращая Мир в хаос, то это история про превращение неживой материи в живую.

Это чудовищный и не укладывающийся в сознание процесс, который более похож на метагалактическую катастрофу, нежели на эволюцию, и он сметет и нас, если мы не будем в этом участвовать. Впрочем, если будем — тоже, ведь это в любом случае изменит нас до неузнаваемости.

О каком уж тут порядке можно говорить?!

Если в этом кипении и есть какой-то порядок, он для нас непостижим.

И конечно же у Вселенной кроме нас для поддержания процесса кипения есть несчетное количество дублеров. Мы ценны для Вселенной, пока мы в деле. Мы нужны Вселенной лишь пока мы можем быть нужны друг другу.

Когда человеку нужен человек для достижения чего-то фантастического и нереального, человечество бесконечно ценно для Вселенной, и будет ею охраняться. Но как только мы погрязнем в собственном благополучии и комфорте, зона комфорта станет для нас могилой. И здесь у Вселенной есть полный арсенал возможностей — от астероида (привет динозаврам), включая серию новых вирусов, и до столь любимых политиками ядерных грибов и пепла.

Пока человеку нужен человек, человечество нужно Вселенной. И оно — в безопасности.

Музыкальное приложение

Более всего потоку этой статьи соответствует совместная музыкальная работа, записанная с Игорем Колесниковым — моим коллегой по проекту «K-Kvadrat» — девятый и на данный момент заключительный альбом. «Theos» — в древнегреческой философии данный термин означал промежуточное состояние между Хаосом и Космосом (порядком). По сути, это — тот же Хаос, но в котором зародилось намерение.

Идеи античной философии отталкивались от того, что мир некогда родился из Хаоса, но тяготеет к Космосу. Сейчас мы можем утверждать лишь то, что есть как минимум одно обратное стремление — неизбежное повышение энтропии любой системы, а значит — стремление к Хаосу более приоритетно. Но был ли в Мире когда-либо порядок, или Мир развивается от Хаоса к Хаосу? Быть может нам предстоит когда-то повлиять на этот затянувшийся процесс.

• альбом «Theos» • проект «K-Kvadrat» • Композиторы Андрей Климковский и Игорь Колесников